Кара-Джордже между тем приступил к военным действиям. Янычары держались еще в юго-западном углу пашалыка, в ужицком и ка-раповацком округе. Кара-Джордже взял после некоторого сопротивления Карановац, Яков Ненадович — Ужицу, после чего оба возвратились к Белграду.

Прибывшая в Константинополь депутация вручила прошение, но ответа не получила и даже была арестована. Султан Селим назначил нишского губернатора Гафиз-пашу визирем в Белград с поручением обезоружить сербскую райю и восстановить порядок и спокойствие во чтобы ни стало.

Гафиз-паша с 20-тысячным войском двинулся в Сербию по направлению к Белграду. Миленко окопался в сильно укрепленном шанце на берегу Моравы у Иванковце; Кара-Джордже расположился между Ягодиной и Чюприей с намерением ударить на Гафиза во время его движения к Белграду. Гафиз, однако, узнал о расположении войск и обратился к Миленко с требованием очистить шанец и дать ему дорогу к Белграду, обещая ему по прибытии в Белград назначить его обер-кнезом всего пашалыка. Миленко дал такой ответ: если Гафиз-паша действительно послан султаном, то пусть он идет по обыкновенной дороге, которой до сих пор все визири проходили, т. е. через Ягодину. По этой же дороге он может пройти только по его трупу и по телам его товарищей; а до тех пор, пока жив хоть один из них, паша по этой дороге не пройдет.

Вместе с тем он послал сказать Кара-Джорджу, чтобы он перешел через Мораву и ударил бы на пашу сзади. 18 августа с раннего утра Гафиз-паша атаковал Миленко всей своей силой; бой длился весь день до вечера; сербы отбили атаку; турки потерпели большие потери, и Гафиз-паша, не решаясь оставаться вблизи Иванковца, отступил к Парачину. Тем временем прибыл Кара-Джордже и вместе с Миленко выступил вслед паше к Парачину. Гафиз, узнав о соединении обоих отрядов, не решился принять битвы и поспешно со всем войском удалился в Ниш, где через несколько дней умер от стыда и мучительного для него сознания, что он должен был отступить перед райей.

С этого момента движение райи вступает в новый фазис своего развития; случилось то, чего сербы до сих пор тщательно избегали: они ослушались царского паши, сражались с царским войском и заставили его отступить; движение, до сих пор носившее характер восстания против Дахи и мятежных по отношению к султану янычар, перешло в революцию против султана (август 1805 года).

Внутренние дела

Страна представляла собою обширный военный стан, разделенный на несколько округов, в каждом из которых за время войны выдвинулись воеводы, в короткое время сосредоточившие всю власть в своих руках. ТСяжпый из воевод выезжал не иначе, как в сопровождении особого почетного отряда, род телохранителей, и в своих округах пользовались неограниченным доверием населения и авторитетом. Даже в тех случаях, когда действия воевод были явно эгоистичны, они не находили противодействия в народе, видевшем в них прежде всего бордов против турок, не щадивших своих сил и своей жизни в возникшей борьбе.

Все воеводы были de jure равны между собою, но в действительности значение их было далеко неодинаково. Наибольшим авторитетом пользовался Кара-Джордже, и этот авторитет его как бы сам с собою подразумевался и всеми прочими воеводами признавался. Воеводы, однако, большую часть времени проводили в лагерях, интересовались только военными делами и вовсе не хотели ведать прочих сторон жизни. Поэтому, естественно, возникла мысль устроить внутреннее самоуправление; прибывший из России вместе с Матвеем Ненадовичем Филиппович подал мысль учредить сенат из 12 членов, по числу округов; для выбора сенаторов собралась скупштина в Боговадье, созванная Матвеем Ненадовичем и его братом Яковом; на скупштину эту собрались все воеводы и массы скупш-тинаров; ожидали еще Кара-Джорджа. Но от последнего получилось письмо, извещавшее, что он в Боговадью прибыть не может и предлагает всей скупштине собраться в Бораке. Извещение это, объясняющееся желанием его выказать свое главенство и выставить на вид, что указание места сбора скупштины и самая инициатива в ее созвании должна исходить от него, вызвало всеобщее недоумение. Тем не менее, ему повиновались. Когда скупштина собралась в Бораке, Матвей Ненадович обратился к Кара-Джорджу со следующими словами: «Государь! Ты и прочие вожди обещали нам, что на первой скупштине должен быть учрежден синод; это знает весь народ и теперь нетерпеливо ожидает, чтобы вы исполнили обещание; вот мы собрались в скупштине, теперь время исполнить это». Кара-Джордже отвечал коротко и отрывисто: «Из тех, которые тут, выбери лучших по своему усмотрению». Выбранным в члены сената, по представлении их Кара-Джорджу, последний сказал: «Ступайте в монастырь Волявач, работайте там с Божьей помощью на благо всего сербского народа и облегчите мне лежащую на мне тяжесть; я сам скоро явлюсь к вам». Члены Совета принесли присягу в том, что будут добросовестно исполнять свои обязанности по управлению народом. Кара-Джордже при атом выступил, явно выражая, что он является представителем верховной власти. Вскоре после поражения Гафиза-паши Смедеревские турки, убив воеводу Джюшу Вуличевича, дали повод Кара-Джорджу напасть на Омедерево и овладеть им. Совет был перенесен тогда в Смедерево. Здесь Кара-Джордже вновь выказал власть над членами Совета. Войдя в Совет, Кара-Джордже спросил, доложил ли Совету член его Джюрица, что в его округе один булюкбаша так избил одного человека, что тот спустя несколько дней умер. Джюрица ответил: «Государь, я забыл об этом». Сенаторы стали совещаться, как наказать своего провинившегося члена, но Кара-Джордже сказал: «Джюрица! Если ты нарушил присягу, не заботишься о народе и не можешь защитить невинных, то бери шапку и ступай свиней стеречь». Таким образом Кара-Джордже вел себя, как неограниченный господин над народом.