Одновременно с визирем подвигался в глубь страны и также к Шаб-цу с несколько меньшим войском, чем у визиря, Хаджи-бег со стороны крепости Сокола.

Между тем пронесся слух, что прибыл Кара-Джордже с отрядом в тысячу человек при двух пушках и остановился в Лайковце в сопровождении Милоша и Милана Обреновичей. Тотчас явился к нему Матвей, которого он принял безмолвно, бледный от гнева. После долгого молчания «где войско?» спросил его Кара-Джордже. Прота стал рассказывать ему, как войско все в панике разбежалось. «А где твоя лошадь?»—Только что прота стал рассказывать, где он оставил свою лошадь, как Кара-Джордже прервал его: «Я не о твоей кляче спрашиваю, а о том коне, которого ты получил вместе с 400 дукатов от визиря». Протоиерей стал тогда объяснять ему, что он от визиря ничего не брал, что ездил он к туркам, чтобы, как и было условлено, занять их переговорами; после чего, закрыв лицо руками, стал тихо плакать. Кара-Джордже, убедившись, что он введен в заблуждение, тотчас раскаялся в том, что обидел тик сильно проту и, подозвав его, сказал, что он вовсе не хотел обвинить ет в измене, а только рассердился за то, что столь опасную миссию взял на себя сам прота, а не поручил ее другому менее важному и необходимому лицу. Вслед затем Кара-Джордже разослал всем кметам и кнезам письма с извещением, что он прибыл в эту местность с 12-тыс. войском при 15 орудиях, и с частью этого войска в самом скором времени идет на Хаджи-бега, идущего с юга на соединение с боснийским визирем; приказывает немедленно поднять весь способный носить оружие народ и ве-гт и его к лагерю Хаджи-бега; ослушникам грозил мучительной казнью и разъяснял, что вышлет тайных агентов, которые осмотрят все дома, убьют, кого найдут в них и сами дома сожгут. Письма эти произвели 0метро свое действие. Когда Кара-Джордже выступил со своим небольшим отрядом к лагерю Хаджи-бега, то уже застал тут кнезов Кедича, Гырбовича, Недича и Пейю, расположившихся перед этим лагерем со сиоими отрядами на удачно выбранных позициях. Перед битвой вож, на совещании решили, что ввиду большого неравенства сил исход ее оче со мнителен, и что поэтому желательно, чтобы сам Кара-Джордже в н не участвовал. Матвей взял на себя сообщить это Кара-Джорджу: «Гос дарь (Господару!)! все мы решили, что ты не должен управлять этой би вой; потому что если Хаджи-бег наших побьет, то еще небольшая беда, так как все войско скоро соберется вокруг тебя. Если же он, не дай Бог, тебя побьет, тогда повсюду разнесется молва, что Хаджи-бег победил Кара-Джорджа, народ потеряет последнюю надежду и для нас тогда все пропало». — «Эй, прота, — отвечал Кара-Джордже, — ты прав, и все это я и сам отлично знаю; но тогда скажут также, что если Кара-Джордже на Хаджи-бега пойти не решился, куда ему браться за визиря и его огромное войско». Тут подступили все прочие кнезы и просили также Кара-Джорджа предоставить эту битву им и самому удалиться. Наконец, Кара-Джордже согласился и отъехал к Валеву ожидать там исхода сражения. Руководительство боем взял на себя прота Матвей Ненадович. После ожесточенного боя, попеременно склонявшегося то на сторону турок, то на сторону сербов, проте удалось посредством ловкого приема вызвать замешательство у турок и принудить их к отступлению, вскоре, под влиянием преследования перешедшему в бегство. Хаджи-бег поспешно удалился в Боснию. Условленными пятью пушечными выстрелами Матвей известил Кара-Джорджа об удачном исходе боя и получил от него распоряжение прибыть к нему в Белину с частью войск, так как другая часть имела остаться на месте для наблюдения за удаляющимся Хаджи-бегом.