Несколько замечательнейших государственных людей Оттоманской империи вышли из рядов сербского народа, не говоря уже о том, что некоторые султаны выросли под сербским культурным влиянием, — таков был, напр., пасынок султанши Мары, Магомет II. До самого конца турецкого ига из сербов выходили крупные государственные люди, и не всегда это иго было тяжело для сербов под их управлением. Так, Хаджи-Мустафа, визирь белградского пашалыка, получил в народе прозвище «сербской матери» (српска ма]ка); Мехмед Соколович оказал незаменимые услуги сербской церкви. На этой яркой личности следует остановиться: великий визирь Мехмед Соколович почти нераздельно владел в продолжение 15 лет всей властью в Оттоманской империи и был женат на дочери султана. Еще ребенком он был отведен в турецкое рабство и здесь, в конце концов, попал ко двору Сулеймана (1535), Вместе с ним, рабами этого знаменитого султана сделались еще многие сербы, из которых впоследствии 7 человек поднялись на высшие ступени турецкой службы. Но ни один из них не приобрел такого значения, как Мехмед: уже в 1551 г. он был беглербегом (губернатором) Румелии со столицей в Софии; в этой должности он участвовал в различных битвах и морских сражениях; в 1572 году, когда Турции грозила большая опасность от союза папы с Испанией и Венгрией, Мехмед Соколович спас ее с помощью искусных дипломатических переговоров. Все эти заслуги дали ему звание великого визиря, которое он сохранял до своей смерти, в 1579 году. В народе сохранилось много рассказов о доступности, честности, нравственной доблести Соколовича, который никогда не забывал о своем происхождении и много сделал для своей церкви. В этом отношении турки были либеральнее современных государств; сам Мехмед Соколо-вич был горячий мусульманин, но ему никто не ставил во зло, что он восстановил сербское патриаршество. Более того, первым патриархом восстановленного печского патриаршества был Макарий, брагМехмеда Соколовича; племянника своего он сделал митрополитом герцеговикс-ким, тогда как другой племянник, Мустафа, занимал должность боснийского, а позже будапештского паши; наконец, после смерти Мака-рия на пост патриарха был выбран сначала один, потом другой племянник Мехмеда, Герасим. Таким образом, семья Соколовичей имела своих представителей и при дворе султанов, и во главе сербской церкви; но эта семья сохраняла свое единство, и ее представители в Константинополе не отрекались от своей народности и чтили родные предания. Позже и в этом отношении стало хуже.

Восстановление патриаршества, совершенное мусульманином, великим визирем султана, имело громадное значение для сербского народа. Вскоре после гибели сербской деспотии греческие церковные иерархи поспешили подчинить себе сербскую церковь, на которую они всегда были склонны смотреть как на подвластную им, и которая так революционно при Стефане Душане выбилась из-под опеки Византии. Вернуть это зависимое положение сербской церкви, подчинить сербское патриаршество, которое оставалось вакантным, греческому охридскому (в Македонии) архиепископству — вот задача, которую удачно разрешило духовенство греческого квартала Константинополя, Фанара, прозванное по имени этого квартала фанариотским. В продолжение почти ста лет владычество над сербскими церквами и монастырями находилось в руках фанариотов, византийского духовенства, которое и поныне сохранило удивительно типичные черты; и если турки мало заботились о национальной борьбе с порабощенными славянами, то именно эту задачу взяли на себя фанариоты, которые старались замещать все церковные должности греками и вести богослужение по греческим книгам; одним словом, старое недоброжелательство константинопольской церкви к национальным церквам, самое возникновение которых являлось лишь вынужденной политической уступкой, проснулось с долго сдерживаемой силой в деятельности, проявленной фанариотами. Как серб, Мехмед Сотовпч пе мог видеть унижения своего народа, и, как серб же, он презирали ненавидел хитрых «ромэев», как называют себя до сих пор константинопольские греки. Его брат, Макарий, был игуменом Хилендарского сербского монастыря на Афоне и имел от султана известные привилегии. Когда же, приобретя достаточно силы, Мехмед мог сделать кое-что и для своего народа, он решил (1557) обновить патриаршество в Пече (Илек) и назначил на эту важную должность своего брата Макария. Этот последний обновил много монастырей и монастырских школ, завел несколько типографий; вместе с тем, сербы получили право на самоуправление церковных общин и на заведование церковно-монастырскими землями, а Сулейман гарантировал особенным фирманом свободу христианского вероисповедания и неприкосновенность монастырских владений. Однако, это выгодное положение сербской церкви продолжалось лишь до тех пор, пока сербы не проявили стремлений к возвращению самостоятельности; после восстания патриарх Иоанн был отведен в Константинополь, где и умер, и с тех пор печское патриаршество вообще с трудом влачило свое существование, борясь с фанариотскими интригами и турецким недоверием. Во второй половине XVIII века Фанар одержал полную победу: патриарх печский, серб Василий, был замещен греком Калиником, а вслед затем, в 1766 году, патриаршество было совсем отменено, и сербская церковь была присоединена к константинопольской. С недовольными сербскими попами греки-фанариоты стали расправляться круто¹.