Восстание началось в феврале 1804 года; повстанцы, собравшись ночью с 1 на 2 февраля в селе Орашце, избрали себе вождя, Георгия Петровича Черного (Кара-Георгия), присягнули верно служить и избранному старейшине и народу. Народ массами примыкал к восставшим, доставая из укромных мест скрытое оружие, поджигая турецкие селения и избивая турок; в скором времени восстание охватило всю Шумадию, а через месяц и весь Белградский пашалык находился в состоянии полного брожения. Дахии старались как-нибудь затушить разгоравшийся пожар и прибегли к личным переговорам с Кара-Георгием, обещая вернуть сербскому населению пашалыка автономию; но Кара-Георгий не желал вступать ни в какие сношения с дахиями. В начале марта в руках восставших были уже некоторые города (Рудник, Вальево), а затем они осадили Белград, Смедерево и Пожаревац. Тогда дахии решили оказать серьезное сопротивление восстанию и призвали на помощь себе албанцев; но и этот шаг не принес им ожидаемой пользы; не помогли и отряды кирджа-лиев, занявшие Ягодину; сербы взяли и эту крепость, а затем Шабац, несмотря на то, что турецкое войско, посланное из Боснии, одержало победу над повстанцами. Один из главарей восстания, Ненадович, обратился к Австрии с просьбой о помощи, и генералу Дженейну было поручено пригласить в Землин сербских старейшин и турецких начальников и попробовать примирить их. Эта попытка, разумеется, не удалась; во время переговоров, когда турки обещали впредь не насильничать и не обижать населения, сербы увидели дым от пожаров, устроенных турками, пришли в страшный гнев и уехали. Военные действия продолжались с прежним успехом на стороне восставших сербов; в мае 1807 г. были взяты Смедерево, Пожаревац; все сербские войска подошли к Белграду, и началась правильная осада этого города, хотя и без пушек, которых в войске Кара-Георгия всего было две. Испуганные сербским движением турецкие власти в Константинополе поняли, что дело идет уже не о борьбе против кирджалиев, непослушных султану, но о правильном движении с целью освобождения сербского народа от турок. Тогда в Константинополе решили вступить в переговоры с Кара-Георгием и для этой цели выбрали боснийского визиря Бекир-пашу. При его приближении дахии покинули Белград и бежали вниз по Дунаю, но были .'захвачены сербами, по приказанию Бекир-паши, и перебиты. После этого начались переговоры, причем цель турок была совершенно ясна: с одной стороны, требовалось показать, что султан, наказывая дахий, стоит на стороне справедливых требований сербского народа, с другой же — следовало вернуть в повиновение Турции Белградский пашалык, хотя бы на основах той частичной автономии, которая была введена здесь в девяностых годах XVIII века. Турецкий посланник прибег к обычному приему турецких властей — обещаниям, которых никто в Константинополе не думал сдерживать. Он не соглашался только на два требования сербов, т.е. на ручательство перед той или другой иностранной державой, что реформы будут выполнены, и на избрание из сербского народа верховного князя. Впрочем, сербы не отказывались от верности султану и стали платить деньгами и натурой все, что полагалось как турецким чиновникам и Бекир-паше и начальнику военных сил Белграда Гушан-цу-Али. Гораздо труднее было положение самого Бекира, которого Гу-шанец-Али просто держал в плену, требуя от него уплаты жалованья, которое обещали платить дахии, так что сербам пришлось чуть не выкупать его. Разумеется никакого фирмана из Константинополя не приходило, и сербы все более приходили к убеждению, что могут рассчитывать только на силу своего оружия, которым они уже добились того, что из 13 округов пашалыка 10 были совершенно свободны от турок. Кроме того, была горячая вера в поддержку России, куда осенью 1804 года отправилась депутация, привезшая совет вести переговоры непосредственно с Константинополем. Между тем, уверенность сербских вождей в победе восстания крепла; турки уже перестали вмешиваться в народную жизнь сельского населения и держались только в городах. Люди образованные мечтали уже о восстановлении свободного сербского государства; необразованные, даже неграмотные вожди движения знали из народных преданий о славном прошлом Сербии, и, таким образом, создавалась идейная обстановка, в высшей степени благоприятная для успеха дела. Это приподнятое настроение поддерживалось турецкими неудачами; дело в том, что с весны 1805 года турки решили замять движение и со всех сторон направили на Сербию войска. Однако, это привело лишь к тому, что в июле и остальные три округа перешли в руки сербов, а в начале августа турецкие войска, разбитые в нескольких сражениях, должны были отступить к Нишу. Затем было взято Смедерево, так что лишь в Белграде турки еще сохранили крепость, которая была оплотом их прежнего могущества в стране. Таким образом, Кара-Георгию казалось совершенно естественным, что его поддержат государства, которые издавна брали под свое покровительство христианские народы Балканского полуострова, т. е. Россия и Австрия; но их попытки повлиять на султана оказались совсем безуспешными ввиду того, что политическое влияние на Турцию находилось в это время в руках Франции, одинаково враждебной России и Австрии. Впрочем, дипломатическая неудача была возмещена с лихвой военными успехами сербов в 1805—1806 годах, которые привели к соглашению между сербами и турками, известному, по имени сербского уполномоченного, под названием Ичкова мира. В силу этого договора Сербия приобретала полную внутреннюю свободу и лишь обязывалась платить Турции определенную дань; турки сохраняли право жить только в городах Белграде, Шабце и Смедереве; всем повстанцам даровалась полная амнистия и т. д. Впрочем, при анархии, господствовавшей в Турции, все эти обещания султана были еще весьма далеки от исполнения; даже обнародование фирмана встретилось с неожиданными проволочками. На этот раз проволочка была на руку сербам; пока спорили, где и когда обнародовать султанское письмо, сербы спешили очистить от турок Белград и Шабац, и, действительно, в са^ом конце ноября 18Q6 года крепость Белграда была взята, а турецкий гарнизон обезоружен; это был гарнизон, состоявший из кирджалиев, бунтовавших против султана, и потому военные действия сербов все еще имели лояльный вид, хотя по существу направлялись, конечно, против турок вообще. В это время между Турцией и Россией началась война, а в Константинополе очень боялись бросить сербское восстание на сторону русских; поэтому султан подтвердил условия Ичкова мира. Конечно, отношение Порты к сербским требованиям не признавали обязательным для себя турецкие губернаторы; в Шабце повторилась та же история, что с Белградом; пришлось брать и Шабац, что и удалось Кара-Георию в январе 1807 года. Таким образом, в эту пору свободная Сербия охватывала уже не один Белградский пашалык в узком значении слова, а почти все теперешнее Сербское королевство, за исключением его юго-восточных частей, приобретенных на Берлинском конгрессе.