Пирот. Берлинский конгресс был поворотным пунктом в истории Сербии. Крайнее разочарование в помощи России заставило Милана и образовавшуюся около него партию прогрессистов (напредняков) отдаться под покровительство Австрии, и провозглашенная конгрессом (ст. 34) независимость Сербского княжества превращалась в новую фактическую зависимость, но уже от Австрии. Вместе с тем, Сербия приступила к новой политической и экономической жизни¹, на что потребовались займы; до 1863 года княжество не имело вовсе государственных долгов; к 1868 году сумма их достигала всего 500 тыс. дукатов, а в 1876 году Россия ссудила Сербии 3750000 на 5% без всяких гарантий. С этих пор государственный долг княжества стал быстро расти: в 1881 году был выпущен новый заем в 90 мил. франков на железнодорожное строительство и еще другой заем, и с тех пор займы следовали друг за другом из года в год, причем гарантией служили различного рода монополии (табачная, соляная и т. д.). Таким образом, к 1 января 1905 года государственный долг сербского королевства составлял уже свыше 465 мил. франков при годовом бюджете в 89 мил. франков². В настоящее время бюджет королевства достиг уже 90 мил., и страна стоит перед необходимостью заключить новый заем в 300 мил. франков. Все это явилось неизбежным последствием той политики, которую начал Милан. Берлинский конгресс так чувствительно задел национальное достоинство Сербии, что для удовлетворения его Милан провозгласил сербское княжество королевством (1882). За год перед тем он заключил тайный договор с Австрией, по которому предоставлял этой последней за охрану ею династии право на Боснию и Герцеговину, т.е. полный отказ от великосербской идеи, право проводить через сербскую территорию австрийские войска и т. д.³. Незадолго до того заключенный торговый договор с Австро-Венгрией подчинял Сербию всецело экономическому влиянию монархии Габсбургов и при полном поглощении вывоза и ввоза Сербии лишал эту последнюю значительной части доходов, так как требовал ввоза живого скота, который осматривался в Будапеште местными ветеринарами и лишь тогда подвергался убою. Являясь главной скупщицей почти всего сербского экспорта, Австро-Венгрия оставляла для собственного потребления менее четверти его, а остальное транспортировала в другие государства, особенно в Бельгию, из чего извлекала большие доходы. Народ же в Сербии облагался новыми налогами; так, в 1882 году введен налог на промыслы и заработки, акциз на питья, табак, сахар и кофе. Все это возбуждало народ против князя, который, устранив старых либералов, Ристича и его партию, передал власть в руки австрофилов-напредняков во главе с Милутином Гарашанином, сыном Ильи. Народное движение приняло сначала характер недовольства правительством среди крестьян, вследствие чего образовалась новая политическая партия радикалов, одержавшая победу на выборах 1883 года в скупштину. Между этой партией и королем Миланом началась открытая вражда, а в народе — вооруженное восстание; радикальная партия (кроме Н. Пашича, успевшего скрыться) была захвачена, восстание усмирено с помощью крутых мер, но ненависть к Милану и напред-някам все росла в народе. Соединение Болгарии с Восточной Румелией, усиливая Болгарию и замыкая Сербию в железные тиски между тремя сильными государствами, было неблагоприятным фактом для Милана, который и без того чувствовал, что у него из-под ног уходит почва. Тогда, под влиянием австрийских внушений, он объявил Болгарии войну. При этом, как рассказывает современник Мёллер¹, в сербском обществе строились самые смелые планы насчет блестящего для Сербии исхода войны: сначала думали о присоединении Видинского округа, потом пошли дальше и требовали уже части Македонии, а потом мечтали и о присоединении Софии, где погребены два сербских короля. Но очень скоро пришлось разочароваться; несмотря на значительный перевес в силах, неудачная тактика сербской армии дала возможность болгарским войскам сосредоточиться на своих позициях и ждать сербского наступления почти с равными силами. Около Сливницы произошел трехдневный бой, окончившийся поражением сербов и наступлением теперь уже со стороны болгар, которые почти без сопротивления двигались по Сербии, и лишь у Пирота встретили сербские войска; но и здесь сербы потерпели поражение. Впрочем, может быть, Сербия сумела бы оправиться и нанести новый удар Болгарии, но европейское вмешательство заставило прекратить войну, и мир был заключен без всяких выгод для победителей. Эта неудачная и бесполезная война окончательно подорвала авторитет короля Милана, который начинает перебрасываться от одной партии к другой; в то же время происходит огласившийся на всю Европу скандал в королевском семействе: Милан настаивает на разводе с королевой Наталией. Во главе правительства стоят радикалы, с которыми король оказывается уже не в состоянии справиться, и которых он старается привлечь на свою сторону новой конституцией (1888). При М. Гарашанине скупштина играла лишь декоративную роль; после скандального развода Милана ушел и этот государственный человек, и королю с трудом удалось найти человека, согласившегося принять портфель: это был Н. Христич. Казалось, что новая конституция, вводя надзор скупштины над деятельностью министров, присягу короля конституции и т. п., привлечет на сторону Милана симпатии народа, но оказалось совершенно иное: первые же выборы дали на 50 радикалов и 76 либералов всего 4 радикала, и отношение скупштины к королю было настолько враждебно, что он был вынужден отречься от престола; это произошло ровно через 7 лет после провозглашения Сербии королевством, 22 февраля 1889 г. Милан отказался от престола и передал его своему 13-летнему сыну Александру, до совершеннолетия которого страной должны были управлять регенты, либералы Ристич и Белимаркович, и беспартийный деятель, генерал Протич; во главе кабинета они поставили радикалов¹. Сербия вступила в новый период партийной борьбы, которой содействовало малолетство короля; либералы и радикалы по очереди становились у власти; в начале августа 1892 года эта борьба приняла такие размеры и так затянулась, что грозила перейти в революцию; тогда, 1 апреля 1893 г., король Александр провозгласил себя совершеннолетним и приказал арестовать регентов и министров. Радикалы сделались всемогущи, но ненадолго; не желая управлять с ними, но не имея возможности конституционным образом избавиться от них, король Александр совершил новый государственный переворот: он отменил конституцию 1888 года и восстановил Устав 1869 года, за незначительными изменениями (9 мая 1894 г.). Так бурно началось новое царствование, так же мятежно оно и продолжалось; за три года, до октября 1897 года, сменились три кабинета, принадлежавших к различным партиям; кабинет С. Новаковича держался славянского направления: он поддерживал сербское движение в Македонии, внушил королю мысль посетить Черногорию; в 1897 году подготовлялся сербо-болгарский торговый договор, который внушил опасения Австрии, тем более, что в том же году истекал срок сербско-австрийского торгового договора, заключенного в 1882 году. Все эти события, уже давно подготовлявшиеся, заставили австрийское правительство пустить в ход Милана, и он неожиданно осенью 1896 года вернулся в Белград и стал оказывать сильное и самое вредное влияние на своего сына, юношу чрезвычайно неустойчивого, с деспотическими замашками, с хорошими порывами, но слабой волей, человека с явно дегенеративными признаками. В продолжение трех лет (с октября 1897 года до июня 1900 г.) во главе правительства стоял реакционный кабинет Д. Джорджевича¹, который должен был расправиться с ненавистными Милану радикалами. Воспользовавшись случаем, инсценировав покушение на Милана, правительство объявило в стране военное положение и стало расследовать этот вымышленный заговор, арестовывая вождей радикалов; отношения с Россией были порваны уже в 1899 году, но и с Австрией Александр не сумел сохранить связей; воспользовавшись отсутствием Милана и премьер-ми-нистра, он неожиданно женился на придворной даме королевы Наталии, пожилой вдове инженера Машина, Драге; между тем незадолго до того он обещал императору Францу-Иосифу жениться на немецкой принцессе, так что брак с Драгой Машин был для австрийского императора личным оскорблением. Та же сумасбродная политика внушает Александру мысль ехать в Петербург, но ему отказывают в приеме. Все время продолжается прихотливая смена кабинетов; в начале 1901 года Милан, генералиссимус сербских войск, умер, и король Александр оказался предоставлен самому себе. Он воспользовался свободой, опять сблизился с радикалами и в апреле 1901 года даровал народу новую конституцию, вводившую двухпалатную систему. Все эти частые перемены, ничем существенным не мотивированные; преследования оппозиции, неустойчивая и разорительная финансовая система, брак короля с женщиной, репутация которой в народе стояла очень низко, — все это усугубляло давно назревавшее народное движение, во главе которого стояла армия. Подошли новые скандалы; ложная беременность королевы Драги, мартовские (1903) демонстрации в Белграде, соединенные с человеческими жертвами; наконец, отмена (25 марта 1903 г.) на несколько часов конституции, чтобы переменить членов сената и судов; фальсификация выборов в мае того же года и т. д. довели положение до края пропасти. Давно подготовлявшийся офицерский заговор, созревший в одном из глухих ресторанчиков Вены, осуществился в ночь на 29 мая 1903 года. Королевская чета была зверски убита и выброшена из окон; скупщина, собравшаяся через несколько дней, восстановила конституцию 1888 года и избрала королем Петра Кара-Георгиевича, сына сербского князя Александра, изгнанного 45 лет перед тем. Новая династия поспешила стереть все следы от Обреновичей: конак (дворец), где был убит Александр, был снесен; рядом был выстроен новый дворец, а на площадке, где был дворец Александра, и где лежали обезображенные трупы несчастного короля и Драги, теперь играет в праздничные дни музыка.