В начале 1858 года произошли новые столкновение на границах; Турки получили такие значительные подкрепления, что князю пришлось серьезно призадуматься. Но прежде чем открыто начать войну с Турками, он отправил в Париж, Вену и Петербург трех сенаторов с поручением просить для Черногории протектората, о котором никто, по-видимому, не заботился, и велел своим подданным сидеть спокойно до тех пор, пока их сами Турки не вызовут на войну. Одна только Франция изъявила серьезное желание помочь угнетенной стране, и в Монитере 11 мая 1858 г. было напечатано заявление, обещавшее добиться формального дипломатического признания независимости Черногории. Для подкрепления этого заявления послана была в Рагузу французская эскадра, где к ней присоединился и Русский фрегат.

Желая покончить раз навсегда с Черногорией, Турция, несмотря на дружественную манифестацию Франции, приказала своей Требинской армии, под начальством Гуссейн-паши, занять Граховскую долину. 4 мая 1858 г. турецкие войска вошли по Клобукской дороге в Граховскую территорию, и расположились лагерем на возвышении Граховац. Данило, поручив начальство над войсками своему брату Мирко, послал тотчас Катунян с двумя воеводами, Петром Стефановым и Иво Радоничем, авангардами к Грахову, затем, созвав подкрепления из Реки и Цермницы, отправил и их вслед за Мирко на Грахово.

11 мая Турки, терпя недостаток воды, напали на Петра Стефанова; Мирко и Иво Радонич поспешили к нему на помощь, оттеснили Турок и послали Стефанова с небольшим отрядом занять дорогу в Клобук, чтобы этим отрезать все сношения между этой крепостью и Турецким войском. 12 число прошло в переговорах на счет заключения четырехчасового перемирия, которое позволило бы Туркам запастись водой в долине и дождаться прибытия обоза, поджидаемого из Клобука.

Турецкий генерал, понимая всю опасность своего положения, решился начать 13 числа отступательное движение. Но все его распоряжения разбились перед затруднениями местности, представлявшей собою настоящую воронку, края которой заняли Черногорцы. По данному знаку, с ятаганом в руках, храбрые горцы обрушились, точно глыба снега, на турецкие войска, убивая, вырезая все, что им попадалось навстречу. Турки дрались отчаянно; в продолжение двух часов, на пространстве двух миль, шла дикая и отчаянная борьба, где ни та ни другая сторона не хотели уступить. Гвардейская дивизия, составив каре, неподвижно выждала натиск Черногорцев, которые, одной рукой отталкивая ружья, другой вонзали свои ятаганы в груди храбрых солдат. Кадри-паша, командовавший этой геройской дивизией, был убит один из первых, а за ним пали все остальные, образуя из своих падших тел оплот, за которым держались несколько минут остатки войска Гуссейн-паши. Эти два дня Гра-ховской битвы стоили Черногорцам 400 человек убитыми; потери Турок были в десять раз больше.

Граховская победа взволновала весь Восток. Герцеговина, где неистовствовали Баши-Бузуки, жаждущие отомстить на Христианах избиение солдат Гуссейн-паши, встала, и райи, полагаясь на будущие успехи Черногорцев, дерзнули всюду поднять головы. Связанный осторожными советами дипломатии, Данил о, вместо того, чтобы пользоваться своей победой, ожидал собрания конференции для разрешения недоразумений, продолжавшихся между Портой и его правительством.